Номер 07.1990

СОДЕРЖАНИЕ:

О. ОЛЕНЬЧА — Дело №1 — Таинственная пришелица /рассказ/
Настя ЕМЕЛЬЯНЕНКО, 9 лет — стихи
Олег КУРГУЗОВ — Охота на ворон /рассказ/
В ночь на Ивана-Купалу /про ведьм, клады и прочие поверья/
Сокровища Флинта — настольная игра про поход к сокровищам
Всеволод НЕКРАСОВ — Электричество с газированной водой /стихотворения/
Ника БОСМИТ — Собака, которая была кошкой /рассказ/
Андрей УСАЧЕВ — Божья коровка /стихотворение/
Вера ИВАНОВА — Кузька болеет /рассказ/
Александр ДОРОФЕЕВ — Узелок на память /рассказ про разновидности узлов/
Морские узлы /рисунки узлов с названиями/

О. ОЛЕНЬЧА

Семья Кузькиных вернулась из отпуска домой.
— Откуда столько пыли?! — воскликнула мама.
— Без паники! — сказал папа. — Разберемся.
А младший Кузькин раскрыл толстую тетрадь и написал:

Дело № 1

Совершенно секретное расследование под кодовым названием

Таинственная пришелица

Засада

Младший Кузькин устроил засаду в кустах возле дома. Он следил, как дворник Федотыч подметает двор. Облако пыли разрасталось и скоро заполнило всё вокруг.
— Федотыч! Откуда пыль берется? — спросил Кузькин из засады.
Дворник вздрогнул, огляделся по сторонам и, уставившись на небо, прошептал:
— Я не виноват… Главный источник пыли — почва.

Соль в облаках

Возле засады появился солидный мужчина в морской форме. Кузькин вылез из кустов и задал вопрос в лоб:
— Товарищ капитан, откуда пыль берется?
— Из морей и океанов, — ответил тот.
— Шутите, — не поверил Вова. — Как это: пыль из воды?
Моряк объяснил:
— Волны выплескивают в воздух соленые капли, которые тут же высыхают на солнце. И мельчайшие кристаллики соли уносятся ветром. Вот тебе и пыль… Высоко в небе на эти соляные кристаллики и на другие пылинки начинают оседать водяные пары. Так образуются облака. Если бы в воздухе не было пыли, то не было бы и облаков.
— Ты еще спроси про пыль вон. у того человека, — посоветовал морской волк, кивнув на прохожего. — По-моему, он живет в самом пыльном городе на всем земном шаре.

Чихающий иностранец

На нашей советской улице чихал иностранец.
— Правда, что вы живете в самом пыльном городе? — озадачил его Кузькин.
— Правда, мальсик, — ответил тот с японским акцентом. — Это город Кагосима в Японии. Его улиси всегда покрыты пылью и пеплом, которые сыплются из ближайшего вулкана Сакурадзима на острове Кюсю. Вулкан постоянно курится и каждый год выбрасывает в воздух столько пыли, сколько поместилось бы в нескольких железнодорожных составах.
— Как мне жаль ваш город, — посочувствовал Кузькин.
— Не огорчайся, мальсик! В твоей квартире тоже есть пыль из вулканов, — успокоил его японец. — Вулканы пылят на всю планету. В прошлом веке было знаменитое извержение вулкана Кракатау в Индонезии. Десятки тысяч железнодорожных вагонов пыли вырвались из его жерла и поднялись в воздух на высоту 50 километров. И три года потом вулканическая пыль летала по всему миру, и три года свет на всей земле был тусклее обычного.
— И в твоей квартире есть маленький Кагосима, — обрадовал японец Кузькина. — Это самое пыльное место в доме — задняя стенка холодильника. Она нагревается от мотора и нагревает воздух. Теплый воздух, как тебе известно, поднимается вверх. И в результате получается воздушная река, которая течет с пола к потолку и заносит заднюю стенку холодильника пылью.

Мы все в космической пыли

В ходе секретного расследования встретился Кузькин с космонавтом. Тот ему и говорит:
— Вова, если ты захочешь пошутить с друзьями или с родителями, то на вопрос «Где ты так вымазался?» можешь ответить: «В космической пыли».
— Так они и поверили, — усомнился Кузькин.
— А ты им объясни: каждый год кометы и метеориты приносят из космоса на землю десять тонн пыли. Поэтому частичка космической пыли найдется в любом доме и может оказаться на одежде каждого из нас.

Голубая луна

Вот такое анонимное письмо (неизвестно от кого!) получил Вова Кузькин: «А еще был случай 120 лет назад, когда жители Азорских островов шибко перепугались. Солнце над ними стало белым, а Луна голубой. В этих художествах была виновата голубая дымка-пыль, прилетевшая сюда после огромного пожара в американском городе Чикаго».

Из дневника путешественника

Кузькин подшил к Делу № 1 свидетельство путешественника: «Пустыня Сахара — пыльный мешок! Она пылит на всю планету. А потом в Англии выпадают дожди с розовой пылью из Сахары, в горах Центральной Америки снег розовым становится. Хотя это очень красиво — розовые снега и розовые дожди. Понимать надо!»

Допрос чудовища

С помощью увеличительного стекла сыщик Кузькин обнаружил на полу в пыли очень-очень маленькое чудовище, похожее на носорога с крабьими клешнями.
— Ты чего тут делаешь? — спросил его Вова.
— Живу я здесь! — гордо ответило существо.
— Поясни мысль. Ты на допросе! — сурово приказал сыщик.
— Я к-к-к-клещ, — залепетала крошка-чудовище. — Людей не трогаю, а питаюсь мельчайшими частичками высохшей кожи, которые тысячами облетают с человека. Обитаю в постелях и кучках пыли на полу. Люблю влажные, темные, запыленные помещения. Там, где чисто и сухо, меня нет. Потому что боюсь тепла и солнца…
— Всё ясно! — воскликнул Вова и схватился за пылесос.
— Товарищ Кузькин, товарищ Кузькин, давайте дружить! — завопил клещ.- Мы с вами тут такую пылищу разведем! Това-а-…
Вместе с кучей пыли он исчез в пылесосе. Скоро вся квартира сияла и блестела, нигде не было ни пылинки. Тогда Вова Кузькин достал свою розыскную тетрадь и написал: «Следствие выяснило: откуда появляется пришелица-пыль и как попадает в квартиру. Она арестована и посажена в Железную башню…» Вова постучал по блестящему боку пылесоса и поставил точку.

Ребята!
Вова Кузькин поставил точку в Деле № 1. Мы открываем вместе с ним Дело № 2 и приглашаем всех вас принять участие в расследовании.

Задание:
1. Приглядитесь внимательно, откуда появляется пыль там, где вы живете. Может быть, пылят фабрики, выбрасывают клубы дыма и сажи заводы-грязнули?
2. Подумайте, как защитить Землю, Небо и нас самих от этой грязи.

………
Рисовал В. ЧУГУЕВСКИЙ

Настя ЕМЕЛЬЯНЕНКО,

9 лет, Московская обл.

ОБЛАКА В РЕКЕ

Сели в реку Облака,
Растопырили бока.

Дорогие Облака,
Не валяйте дурака!
Отправляйтесь-ка на небо:
Небо глубже, чем река.

НЕ ДЛЯ ВАС!

Деревья учились в классе.
Мальчишки вбежали в класс,
а им сказал учитель:
— Школа не для вас!

КОНЦЕРТ

У пруда собаки
Навострили ушки.
Слушают собаки,
Как поют лягушки.

— Вот лягушка Таня!
— Вот лягушка Женя!..
Ну, а завтра будет
Наше продолженье.

ОСЕНЬ

Падают волшебные листья
Прямо водяному в глаза.
Тихо взлетает над прудом
Осенняя стрекоза.

СЛОНИК ЖЕНИТСЯ

Птица синица
Куда-то стремится,
Несет телеграмму она.
А в телеграмме:
«Папе и маме.
Встречайте сыночка Слона!
Приеду к вам в среду,
Приеду с рассветом,
К вам в гости приеду
С невесткою Светой!»

КИСА

Здравствуй, Киса, как дела?
Что же ты от нас ушла?
— Не могу я с вами жить —
Хвостик негде положить:
Ходите, зеваете,
На хвостик наступаете!

Рисовала Н. КУДРЯВЦЕВА

Олег КУРГУЗОВ

ОХОТА НА ВОРОН

На прошлой неделе Санек, по прозвищу Беспокойный Коняшка, научил кота Тимофея человечьему языку. И вот теперь друзья сидели на завалинке бабушкиного дома, болтали и на ворон глазели. А вороны летали над деревней, галдели, ссорились.
— Надоели мне эти птицы, — говорит Беспокойному Коняшке кот Тимоха. — Прямо голова раскалывается от их галдежа.
Коняшка только вздохнул. Ему вороны тоже надоели. Вчера, например, они двух пушистых цыплят у бабушки утащили. Выросли бы цыплята в больших белоснежных кур, ходили бы по двору и тихонько так бормотали: «Кудах-тах-тах…» А теперь вороны воспитают их такими же черными и горластыми, как сами. Обидно за цыплят!
Тут мимо бабушкиного дома идет деревенский охотник Стрелялькин.
— Эй, говорит он, — вы что со своим котом рты пораскрывали?! Смотрите, ворона влетит! Пойдемте лучше со мной кротов ловить.
— Не-а, — говорит Коняшка. — Кротов мы не трогаем. Они спокойные.
— …И по небу не летают, — добавляет кот Тимоха.
Охотник Стрелялькин озадаченно посмотрел на говорящего кота.
— Загадка природы, — хмыкнул он и пошел кротов ловить.
— Правда, что ли, ворона влетит, если рот раскрыть? — спрашивает Тимоха.
— А кто ее знает? — пожал плечами Коняшка. — Может, и влетит, если рот большой.
— У тебя большой, — с завистью сказал Тимоха. — Ты вон как пироги трескаешь! Пойдем ворон ловить? — предложил он тут же.
Беспокойный Коняшка даже обиделся.
— Я просто пироги люблю, — сказал он. — А ворон ловить — это ты хорошо придумал. Может, они цыплят перестанут таскать.
Коняшка и Тимоха вышли за деревню и стали искать подходящее место для засады.
— Вот здесь, — показал кот Тимоха. — Ты сядешь посреди поляны с открытым ртом, а я залягу в кустах. Как только ворона влетит тебе в рот, я подбегу и захлопну его!
— Что я, сам не смогу? — спросил Коняшка.
— Сможешь, да не так, — важно сказал Тимофей. — Ты когда-нибудь ловил кого-нибудь ртом?
— Нет, — честно признался Коняшка.
— А я ловил. Мышей, например. С опытными котами лучше не спорь!
— Ладно, — согласился Коняшка и уселся на поляне с открытым ртом.
А кот улегся в кустах и принялся насвистывать песенку.
— Не свисти, ворон распугаешь, — забеспокоился Коняшка.
— А тебе разговаривать нельзя, держи рот открытым, — строго сказал кот, но свистеть перестал.
Через пять минут Беспокойный Коняшка заскучал и хотел уже было попросить Тимофея заменить его, но тут на дороге показалась лошадь, запряженная в телегу. На телеге сидел колхозный сторож.
— Эй, мальчик, ты чего? — спросил сторож. Поблизости как раз появилась стая ворон, и Коняшка никак не мог отвлекаться на посторонние разговоры. Он только шире рот разевал.
— Может, ты заболел или есть хочешь? — поинтересовался сторож.
— Хочу! — ответил кот Тимофей из кустов. Сторож огляделся по сторонам: никого!
— Ты и с открытым ртом разговаривать умеешь? — удивился он.
— И вы сумеете, если три дня не евши, — опять ответил из кустов Тимоха. — Голод не тетка!
— Вот так мальчик! — ахнул сторож.
Он соскочил с телеги и дал Беспокойному Коняшке три огурца.
Стая горластых ворон кружила над поляной. «Надо поскорее избавиться от сторожа, а то он своей телегой всех птиц распугает,» — подумал кот и рявкнул изо всех сил:
— Га-а-ввв!!!
Сторож ойкнул, запрыгнул на телегу и хлестнул лошадь.
— Спасай, родимая!
Со скрипом и грохотом рванулась с места телега. Кот выбрался из кустов.
— Ну-ка, покажи, чем сторож тебя угостил!
Тимоха надкусил один огурец и сморщился:
— А-а-а… малосольные. Малосольных не люблю.
А Беспокойный Коняшка доел надкушенный огурец с большим удовольствием. Два других оставил для дома. Все-таки добыча.
— Нет, это не добыча, — сказал Тимоха. — Только горластая ворона может быть настоящей добычей. Давай теперь меняться. Ты сидишь в кустах, а я на поляне с открытым ртом.
— Давай, — сразу же согласился Коняшка. Не успел Тимоха устроиться на поляне, как от стаи отделилась здоровенная ворона. Она даже не обратила внимания на раскрытый Тимохин рот. Схватила кота за холку и подняла в воздух.
— Эй-ей! Помогите! — завопил кот. — Санечек!
Ворона летела к лесу.
— Стой, черная! Ужо я тебя! — кричал Коняшка. Но ворона скрылась в лесу.
Коняшка ужасно обеспокоился за кота.
— Тимоха, Тимошечка, — звал он, пробираясь между деревьями.
Кот не отзывался.
— Рыба! Рыба! Молоко! — закричал Коняшка.
Где-то наверху, в кронах деревьев, послышалась возня и странные звуки. Внимательно приглядевшись, Коняшка увидел на макушке дерева огромное гнездо, из которого свешивался кошачий хвост. Недолго думая, он стал карабкаться на дерево.
В гнезде сидел кот Тимофей с завязанным ртом. Его лапы были примотаны к гнезду ивовыми прутьями. Увидев Коняшку, кот забился в своих путах, замотал головой и забурчал.
Коняшка снял с Тимохина рта повязку и освободил кота от пут.
— Ну, Коняга, ты молодец! — воскликнул кот Тимофей.- А я уже начал превращаться в ворону. Как эти, — кот кивнул на двух бабушкиных цыплят, сидевших в гнезде рядом с ним.
И вправду, пух на цыплятах уже начал чернеть, а их нежные клювики напоминали хищный клюв.
— Коняшечка, посмотри, пожалуйста, не вырос ли и у меня клюв, — попросил кот. — На носу уже торчит что-то…
— Шишка у тебя на носу, Тимофей, — сказал Коняшка.
— Это она меня долбанула, когда я отказывался червяков есть, — пожаловался кот.
— Червяками кормила? — изумился Коняшка.
— Еще как! — всхлипнул кот. — Чтоб я быстрей в ворону превратился. И тебя будет кормить, если в гнезде застанет. И рот завяжет, чтоб на помощь не позвал.
— Нет уж! — сказал Коняшка. — Надо улепетывать отсюда.
Коняшка и Тимоха взяли цыплят и осторожно спустились с дерева.
— А как же вы с ней говорили? — спросил Коняшка Тимофея. — Она ведь только «карр», да «карр»…
— Ты, Коняшка, кажется, забыл: я не просто кот, а кот-полиглот!
— Неужто и по-вороньи можешь?! — не поверил Коняшка.
— Карр-крак-каракар, — закричал кот. — По-русски это значит: «Кушай червей, не то в лоб получишь!»
— Ух ты! — говорит Коняшка. — А еще чего-нибудь.
— Карр-трам-тарарам, — прокаркал Тимофей и перевел. — «Лети скорей сюда, а то трамтарарам устрою».
— Карр-карар, — послышалось издалека.
— Елки-палки, доигрались! — прохрипел Тимоха. — Ворона сюда летит. Жди, кричит, касатик, сейчас буду.
Коняшка и Тимоха схватили цыплят в охапку и побежали к опушке.
— А как же с ними быть? — спросил Коняшка на бегу. — Они ведь теперь не цыплята, а воро… плята…
— Ничего, перевоспитаем! — пообещал Тимоха. — Кир-кир-кир, — добавил он, обращаясь к вороплятам.
Те радостно загалдели в ответ.
— Ты это чего? — забеспокоился Коняшка.
— Объяснил, что их воспитанием займется сам Беспокойный Коняшка.
— А они чего?
— Они не возражают.

………
Рисовал А. ШЕЛМАНОВ

В ночь на Ивана Купалу

И зачем только Алексей Иванович Почкин отправился 23 июня на эту дачу? Сидеть бы ему дома да пить турецкий чай… Но он же не знал, что поехал за город как раз в ночь на Ивана Купалу.
Едва он добрался и устроился — началось. Внезапно во всем поселке погас свет. Тут же скрипнула калитка. Вошла соседка Анна, доктор педагогических наук. Не заметив Почкина, она взяла у двери их новенькую метлу, вскочила на нее верхом и принялась кружить по двору, напевая какую-то чепуху:

Гутц!
Алегремос! Астарот, бегемот!
Аксафат, сабатан!
Тенемос!
Гутц!
Маяла, на, да, кагала!
Сагана!
Веда, шуга, ла, на, да, шуга!
Сагана!
Гулла, гуала, на, да, лаффа!
Сагана!
Шиха, эхан, рова!
Чух, чух!
Крыла, эхан, сцоха!
Чух, чух, чух!
Гутц!

С последним словом Анна штопором взвилась в воздух. Она летела и хохотала, очки ее сверкали, а химическая завивка стояла дыбом.
Почкин ощутил страх. Он понял, что никакой Анна не педагог, а самая настоящая ведьма. А странная песня — колдовское заклинание. Почкину ужасно захотелось быть сейчас среди людей, и он бросился к соседям. Но на стук никто не отозвался. Он кинулся в дом напротив. Там стояла мертвая тишина. В темноте Почкин метался от дома к дому, звал, колотил… всё напрасно! Из поселка пропали все люди. Лишь в одном окне злобно мяукнула кошка.
Почкин не помнил, как он очутился на берегу реки. Вдали горели костры и мелькали странные тени. Подойдя поближе, Алексей Иванович узнал всех своих соседей. Они с воплями прыгали через костер и погружались в ночную реку. Один лишь дачный сторож Егорыч неторопливо вязал какие-то травяные веники.
— Егорыч, — прошептал Почкин, -что тут происходит?
— Али не знаешь? — удивился старик. — На Ивана-Купалу положено купаться! А также через огонь прыгнуть. Тогда душа очистится до донышка. А с чистой душою и за сенокос приниматься можно. Ты чего дрожишь-то?
Тут Почкин выложил ему про Анну.
— Знаю ведьму, — проворчал Егорыч. — На Лысую гору полетела, под Киев. Хотела по-людски, поездом, да билетов не достанешь. А у ихней нечистой силы там сбор, пляски до утра. Потому как ночь сегодня колдовская… Я тут травки волшебной да целебной насобирал. Она сегодня в самой силе.
— Ты, Егорыч, сам колдунишка дачный, а человек испугался, — сказал подошедший Сан Саныч, ученый сосед Почкина. — Вы не бойтесь, сегодня просто ночь такая. Вообще-то праздник Ивана-Купалы загадочный и странный. Он отмечает солнцеворот — дни, когда солнце «поворачивает на зиму» и ночи начинают удлиняться, когда поспевают травы.
— Что ж странного? — проворчал Егорыч.
— А странность в том, что непонятно, кому этот праздник посвящен. То ли древнему богу плодов Купалу, которому славяне приносили жертву в виде костра из трав и купания. То ли святому Иоанну (Ивану то есть) Крестителю, который как раз в эти дни родился. Его образ тоже связан с купанием — ведь Иоанн Предтеча (это его второе имя) предсказывал людям приход Иисуса Христа и крестил их водой. Они стояли в реке, и река смывала с их души всё горькое и злое…
— Вот-вот, — вмешался Егорыч. — Злому бог урожая не даст, а чистого душой природа любит!
— Однако, — продолжал Сан Саныч, — хотя у бога Купала и святого Иоанна много общего, жить рядом в человеческом сердце они не могут. Кто поверил в Иисуса Христа, не должен верить в других богов, и Купала забыли. Но в ночь перед рождеством Иоанна он, наверное, дает о себе знать. И тогда буйствуют русалки и ведьмы, колдуют чародеи, а земля щедро отдает человеку свои травы и свою целительную силу. Да, кстати, что за песню пела Анна?
Почкин поежился, но, как ни странно, вспомнил всю до конца. И когда он дошел до слов «Чух, чух, чух! Гутц!» — на голову ему вдруг свалился какой-то предмет. Это был старинный свиток.
— Вот видите, какое сильное заклинание! — обрадовался Сан Саныч, разворачивая свиток.
На ветхой бумаге были начертаны

Правила поиска кладов

Кладоискателю перво-наперво ИСТОРИЮ ИЗУЧАТЬ надо. Кто историю изучает, тому известно: на Волге-реке жил богатырь-чародей Стенька Разин. Обогащался он откупами с проходящих по реке торговых судов. И даже царскую казну однажды захватил с разграбленного и сожженного им первого русского корабля «Орел». По всей Волге, в лесистых Жигулевских горах да в песчаных буграх, спрятаны Стенькины сокровища. Чтобы найти их, надо МЕСТО ЗНАТЬ. Так знайте: в Шиловской шишке, на горе близ села Сингелеи, в подвале на цепях четыре бочки золота висят. Это и ест похищенная царская казна. Стережет ее большой медведь. Если точно не знаете, где клад зарыт, придется МЕСТО ПО ПРИМЕТАМ ИСКАТЬ. В Брянских лесах спрятан клад разбойника Кудеяра. В полночь над камнями, прикрывающими клад, вспыхивают огоньки, и дважды в неделю раздается плач ребенка.

Кроме места, надо еще и ЗАРОК ЗНАТЬ, с которым клад положен. Вот зарок на Стенькин клад: он тому достанется, кто 12 песен споет, но так, чтобы ни в одной не было сказано ни про друга, ни про недруга, ни про милого, ни про немилого. А другой клад под сосной лежит. Хочешь получить его — залезь на эту сосну вверх ногами и слезь точно так же — вниз головой. Есть еще и такие зароки: «Попадайся клад доброму человеку в пользу, а худому на погибель». Или: «Тому это добро достанется, кто голым пропляшет» А как будешь на сосну лезть или голым плясать, так духи, охраняющие клад, — кладовики — на тебя напасть могут. Один — Лаюн, собакой-лайкой обернется, другой — Щекотун, сорокой-щекотухой станет. Тогда ЗАКЛИНАНИЕ НАДО ПРОИЗНЕСТИ: «Отойди ж ты, нечистая сила, не вами положено, не вам и стеречь». Чтобы клад взять, НАДО СНОРОВКУ ИМЕТЬ. Так, одному старику навстречу по дороге бочка с серебряными деньгами катилась. И неведомый голос приказал: «Перекрести бочку!» Растерялся старик — денежки и укатились… А как обернется клад в животное, тотчас хлопни его левой рукой со словами «аминь, аминь, рассыпься!» Иначе сокровища от тебя убегут. Кладоискателю СМЕКАЛКА НУЖНА. Вот одному дьякону мужик неведомый являлся: волосы и борода всклокочены, синяя рубаха и порты изорваны. Появится, убежит в сарай и… пропадет. И всё на одном и том же месте. Смекнул дьякон, начал в том месте рыть и откопал клад, сковородой прикрытый.Только стал дьякон сокровища вытаскивать, как услышал голос: «А что ты добрый человек, делаешь?» Ответил дьякон: «А какого черта тебе надо?!» Дрогнул котел с кладом и снова под землю ушел. Понял дьякон, что НЕВЕЖЛИВЫМ КЛАДЫ НЕ ДАЮТСЯ. В другой раз откапывали два друга клад. Сговорились поделить богатства поровну. Но стоило одному подумать про себя, как бы обмануть друга и весь клад себе забрать, так клад и заскрипел и провалился. Оказалось, ЖАДНЫМ И НЕЧЕСТНЫМ КЛАДЫ ТОЖЕ НЕ ДАЮТСЯ.

— Тьфу! — осерчал Егорыч. — Чем все эти правила учить, проще травку нужную найти.
— Какую травку? — заинтересовались Почкин и Сан Саныч.
— А хотя бы цвет папоротника. Цветет-то папороть аккурат на Ивана-Купалу, точно в полночь. Сияет цветок и серебрится, и освещает все вокруг, ровно огонек. Только редко кому его увидеть удается. А уж ежели увидел цвет да сорвал его — беги опрометью, не оглядывайся. Будут за тобою бесы гнаться, визжать, грозить, а оглянешься — задушат. Стерегут они цветок, что все клады в земле открывает, человека делает невидимым и дает власть над чертями.
— Да ведь клад отыскать — полдела, — заметил Сан Саныч. — Им еще овладеть надобно. Там ведь двери железные, замки пудовые…
— А разрыв-трава на что?! — воскликнул Егорыч. — Которая железо и золото, медь и серебро разрывает… А добыть ее есть верный способ. Отыскиваешь гнездо с черепашьими яйцами и окружаешь его изгородью из гвоздей. Приходит черепаха к своему гнезду — ан не может той изгороди одолеть. Тогда уходит она и возвращается с разрыв-травою во рту. От травы той все гвозди из земли вылетают. Тут можно травой завладеть. Ну а у кого есть цвет папоротника да разрыв-трава, тот всем сокровищам хозяином будет.
Тут Сан Саныч глянул на часы и воскликнул:
— Без четверти полночь! Скоро зацветет папоротник! Рискнем, поищем?
— Знаю я местечко… — бормотнул Егорыч. И повел Сан Саныча и Почкина сквозь чащобу. Скоро они увидели в зарослях травы призрачный огонек. Потом еще… еще…
Почкин кинулся выдирать сразу целый куст. В лесу раскатился адский хохот, Сан Саныч с Егорычем навалились и с треском выдернули из земли что-то косматое. Черти завизжали, а три героя помчались с кустом, не разбирая дороги, пока не очутились у знакомого костра.
Егорыч поднес папоротник к огню: вместо волшебного цветка на нем густо сидели светлячки, которых в тех краях называют «Иванов червячок».
— Вот бесово наваждение… — вздохнул старик.
И тут к костру вышел автор этих строк.
— Это ты тут насочинял, студент? — сурово спросил автора Егорыч. — Накрутил, навертел! Ведьмы, клады, травы!..
— Да это не я, — защищался автор. — Это же народ все выдумал. Я только чуточку приврал, когда вас троих сочинял.
— А что за глупую песню ведьмы вы придумали? — возмутился Почкин. — «Чух, чух, чух! Гутц!» Я с трудом запомнил.
— Песня самая настоящая, — обиделся автор. — Я ее в умной книжке про нечистую силу вычитал.
— Придумали бы лучше, что мы клад нашли, — вздохнул Сан Саныч.
— А вам бы следовало знать, — улыбнулся автор, — что папоротник вообще цвести не может. Он размножается спорами, как гриб. Разве бывают цветы на грибах?
Но тут автору стало жаль своих приунывших героев. И он сказал:
— Не огорчайтесь! Давайте я научу вас играть в игру, которая называется «Сокровища Флинта»…
И все четверо перевернули страницу.

………
Рисовали А. ДУБОВИК и А. БАЛДИН

СОКРОВИЩА ФЛИНТА

Перед вами — карта необитаемого острова. В центре находится потухший вулкан. В его кратере знаменитый пират Флинт спрятал свои сокровища (их может изображать обыкновенная копейка).
Игроки-пираты «причаливают» к острову на кораблях (раздобудьте четыре разноцветные пуговицы, желательно под цвет кораблей). Пользуясь картой, надо добраться до вулкана, добыть сокровища и вернуться с ними на свой корабль.
Каждый из игроков бросает кубик строго по очереди и ходит по тропам на то количество кружков, которое выпало на кубике. Игра делится на два этапа: поход к сокровищам и возвращение на корабль.

ПОХОД К СОКРОВИЩАМ

Если пират случайно попадает на красный кружок (пересечение круговой и радиальной троп), ему не повезло: он должен пропустить следующий ход, чтобы свериться с картой.
Кроме того, два пирата НЕ могут находиться одновременно на одном кружке (и в кратере вулкана — тем более). Поэтому, если кружок, куда должен встать пират, уже занят кем-то другим, надо остановиться на соседнем кружке, сколько бы очков при этом ни выпало.
Чтобы добыть сокровища, надо сначала оказаться на красном кружке с желтой каемкой. Тогда следующим ходом счастливчик «спускается» в кратер вулкана. Остальные пираты совершают очередные шаги. После этого пират, овладевший сокровищами, бросает кубик и начинает свое нелегкое

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА КОРАБЛЬ

Счастливчика ожидают неприятности. Проходя красный кружок, он должен обязательно на нем остановиться и пропустить очередной ход, чтобы собраться с силами.
Остальные же пираты могут двигаться беспрепятственно и даже находиться вместе на одном и том же кружке. Более того, при желании они могут войти в сговор, чтобы подловить счастливчика и отобрать у него сокровища. Поэтому, бросая по очереди кубик, сообщники имеют право передавать свой ход другому партнеру. Если это, конечно, выгодно для них.
Действуя таким образом, один из сообщников стремится подловить пирата с сокровищами. Для этого ему необходимо оказаться вместе с ним на одном кружке. Тогда происходит ПОЕДИНОК.
Временно нарушив очередность ходов, соперники бросают кубик. У кого из них выпадет больше очков, тот и становится новым обладателем сокровищ (и остается на том же кружке). При этом бывший счастливчик отступает на соседний кружок — в том направлении, куда ему укажет победитель.
Игра продолжается далее согласно общей очередности ходов.

Однако — ВНИМАНИЕ! Каждый из трех сообщников должен помнить: как только он овладеет сокровищами, то сразу же остается в одиночестве против вновь сложившейся компании. Поэтому, передавая право своего хода «соратнику», надо внимательно следить, чтобы тот в случае удачи не удрал с сокровищами.

И еще несколько общих правил: ЗАПРЕЩАЕТСЯ использовать количество очков не полностью; «топтаться» на месте; устраивать засаду на месте высадки противника.

Ну а теперь — в путь! Сокровища Флинта в ваших руках. Нужно лишь добыть их и успешно вернуться на свой корабль.

ДЕЙСТВУЙТЕ!..

………
Придумал и нарисовал В. ЧИСТЯКОВ

ЭЛЕКТРИЧЕСТВО С ГАЗИРОВАННОЙ ВОДОЙ

Повторяйте быстро слово «банка» — и у вас получится «кабан». Это звуки выстраиваются в другом порядке, и возникают новые слова. Точно также «нити-нити-нити» превращаются в «не тяните».
Поэт Всеволод Некрасов играет звуками, тонко чувствует их переливы. И стихи у него выходят не совсем обычными. Это — «Звуковые» стихи. Читать их нужно нараспев и по многу раз, вслушиваясь в игру звуков. Тогда окажется, что слова «солнце» и «сон» очень похожи друг на друга. А может, так оно и есть на самом деле? В мире вообще все связано между собой. Незримыми нитями… Всюду нити, нити, нити… Читайте же скорее! Не тяните.

ВС. Н. НЕКРАСОВ

СТИХИ ПРО КАКИЕ-НИБУДЬ НИТИ

Нить и нить,
И нать, и нить,
И нити, нити, нити, нити,
нити-нити-нити-нити-
Нити-нити
Не тяните.

Не тяните.

СТИХИ ПРО СОН И СОЛНЦЕ

Сон, сон…
Солнце, солнце…

Сон-солнце,
Солнце, сон,

Солнце…

А солнце – не сон,
А солнце –
Солнце.

СТИХИ ПРОСТО ПРО ВОЗДУХ

Чуть,
Почти –
Дальше все…
Дальше нету ничего,
Кроме свету птичьего:
Стать
И
Полететь –
Просто так
Поглядеть.

* * *

Море и море.
Море.
И мы тоже,
Мы тоже;
Капля в море,
И мы тоже
Вроде
Капли в море.

* * *

И опять
Тут как тут.
Видишь –
Собрались
Тучи-то;
Кучи туч
Серых и сырых.

Сколько ж их тут штук,
Душ,
Что ж тут они ждут –

Нет –
Чего-то они ждут,
Глядя на ночь.

СТИХИ ПРО МЕСЯЦ

Светит месяц.
Месяц светит,
Месяц
Светит,
Светит,
Светит…

Высоко висит.
Висит,

И совсем-совсем
Не весит.

* * *

Утром у нас
Чай с солнцем,
На ночь –
Молоко с луной.
А в городе электричество
С газированной водой.

* * *

Осень.
Перекресток просек.
И уселся посередке
Не то пес,
Не то кот.
И сидит,
И не идет.

СТИХИ ПРО ВСЕ

Это что? это что?
Это всё? это всё?

Всё и больше ничего?
Всё и больше ничего.

И всё очень хорошо,
И всё очень хорошо.
Всё.

СТИХИ ПРО ВСЯКУЮ, ЛЮБУЮ ПОГОДУ

Тут и ель,
И сосна,
И береза сама.
Тут и куст,
Тут и лес,
Тут и хвоя и лист,
Тут и зим,
Там и лет,
И – чудак человек –
И чего только нет…
А чего
Только
Нет
Нету тут
Чинары
Если тут
Чего нет,
Значит и не надо.

Ника БОСМИТ

СОБАКА, КОТОРАЯ БЫЛА КОШКОЙ

В одном шотландском городе жила большая черная собака. Правда, сначала она была маленькой белой кошкой. Но потом забыла, что она кошка, — и стала собакой. Звали ее Шак.
Лаять Шак не научился, а как мяукать — забыл. Поэтому часто вздыхал, а в дни рождения тихо мурлыкал. Больше всего он любил свежую рыбу. Но хозяйка Сольвейг кормила его консервами для собак. Поэтому Шак научился говорить: «Спасибо, я сыт…» А по ночам лежал на диване и ждал: не появится ли мышь? Но мышей в доме не водилось.
А еще Шак любил гоняться за птицами. Однажды он повстречал ворону и погнался за ней. Но ворона улетела на дерево — вот ведь вредная какая! Тут Шак вспомнил, что он когда-то был кошкой, и полез за вороной.
Увидев, как большая черная собака карабкается по стволу, ворона испугалась и полетела в теплые края. А Шак тоже испугался, потому что успел забраться почти на самую верхушку. От страха он сразу же забыл, что был кошкой. И как надо слезать с дерева — тоже забыл! Тогда Шак уселся на ветку и стал громко вздыхать.
А мимо дерева шел Почтальон. Услышав вздохи, он глянул вверх.
— Так ведь упасть можно! — сказал Почтальон. — Слезай скорее, я тебе открытку подарю.
Но Шак только вздохнул.
Тогда Почтальон послал письмо в ближайший ресторан. Вскоре оттуда приехал Повар на велосипеде.
— Слезай! — сказал он Шаку. — Я тебе сосисок привез.
— А у меня кость есть, — добавил Почтальон и вытащил кость из сумки.
Но Шак только вздохнул.
— Хочешь, я тебе на флейте сыграю? — спросил Повар. На самом деле он был музыкантом.
— А я спляшу, — обрадовался Почтальон. — Только спустись, пожалуйста…
Шак опять грустно вздохнул: не мог же он им сказать, что совсем забыл, как надо правильно слезать с деревьев.
Вдруг приехал Полицейский.
— Что это вы тут расплясались под флейту?
— Собаку с дерева снимаем.
— Сейчас я ее оштрафую на 99 шиллингов, — пообещал Полицейский. — За сидение в неположенном месте.
И полез на дерево. Он ведь раньше скалолазом был. Но не долез. Сорвался.
— Дерево — не скала, — сказал Полицейский, потирая ушибленное ухо. — Надо доктора позвать. Ухо что-то разболелось.
Приехал Доктор и удивился:
— Собака на дереве? Да вы все с ума посходили! Вам надо сделать укол.
— Спасибо, я сыт… — послышался голос Шака. Он даже хотел еще выше забраться, но не получилось.
Доктор поглядел на ветку.
— Кажется, я тоже сошел с ума, — решил он и увез сам себя в больницу.
А к дереву подъехала пожарная команда.
— Сейчас мы снимем собаку. У нас лестница есть.
И самый отважный Пожарник полез по лестнице. Но на полпути вдруг остановился.
— Послушайте, — говорит, — что мне на ум пришло:

Сидит собака на дереве.
Ну и пускай сидит!
Может, ей там понравилось…
Зачем же ее снимать?

Все захлопали — хорошие стихи получились у Пожарника. Ведь он когда-то поэтом был. Но на всякий случай решили пригласить еще известного Собаковеда.
Тот долго рассматривал Шака в подзорную трубу.
— Вероятно, какая-то новая порода, — сказал Собаковед. — Я вообще-то плохо в них разбираюсь. Мне больше астрономия по душе. Вот хочу Луну разглядеть! — И он направил трубу в солнечное небо.
Тут и хозяйка Сольвейг домой вернулась.
— Чего это вы столпились? — спрашивает. Тогда Почтальон, который был танцором, Повар, который был музыкантом, Полицейский, который был скалолазом, Доктор, который увез сам себя в больницу, Пожарник, который был поэтом, и Собаковед, который был астрономом, дружно ей отвечают:
— Мы решаем сложный вопрос.
— Какой? — заинтересовалась Сольвейг. Она как раз была консультантом по сложным вопросам.
— Снимать собаку с дерева или не снимать?
Сольвейг посмотрела вверх.
— Конечно, снимать! — закричала она. — Вот только как?
— Надо дровосека вызвать, — предложил Доктор, который сам себя увез в больницу. — Пусть дерево повалит!
— Не надо, — возразила Сольвейг, — лучше я консервов принесу.
— Спасибо, я сыт… — грустно вздохнул Шак.
А тут как раз Рыболов шел мимо. И целое ведро рыбы нес.
— Может, собаку рыбкой угостить? — спросил он.
А Шак как увидел свежую рыбу, так сразу вспомнил, что он кошкой был. И как надо с дерева слезать — тоже вспомнил! Мигом он соскочил вниз и слопал всю рыбу.
— А мне не жалко, — сказал Рыболов. — Я ведь рыбу просто так ловлю. Я ведь на самом деле дровосек…
Но никто его не слушал. Все были рады, что Шак с дерева слез. И еще удивлялись: как он туда сумел забраться? Они ведь не догадывались, что это — собака, которая была кошкой.
Вот такая история случилась в шотландском городе Глазго. Который норвежским городом Осло был.

………
Перевел с шотландского, хотя на самом деле с норвежского, Тим. СОБАКИН,
который и есть Ника БОСМИТ (если прочитать наоборот)

Рисовал И. ОЛЕЙНИКОВ

Андрей УСАЧЕВ

БОЖЬЯ КОРОВКА

Гуляла за городом Божья коровка,
По стеблям травинок карабкалась ловко,
Глядела, как в небе плывут облака…
И вдруг опустилась Большая Рука.

И мирно гулявшую Божью коровку
Засунула в спичечную коробку.

Коровка ужасно сердилась сначала,
Мычала и в стены коробки стучала.
Но тщетно!
Забыли о ней в коробкЕ,
Закрыли коровку в шкафу, в пиджаке.

Ах, как тосковала в коробке бедняжка!
Ей снилась лужайка. И клевер, и кашка.
Неужто в неволе остаться навек?
Коровка решила готовить побег!

Три дня и три ночи рвалась она к цели.
И вот, наконец, вылезает из щели…
Но где же деревья, цветы, облака?
Беглянка попала в карман пиджака.

Однако она, не теряя надежды,
Бежит на свободу из душной одежды –
Там солнце, и ветер, и запахи трав…
Но вместо свободы увидела шкаф.

Тоскливо и страшно Божьей коровке:
Опять она в темной, пустынной коробке.
Вдруг видит: вверху, где вставляется ключ,
В темницу сквозь щель пробивается луч!

Скорее на волю! Коровка отважно,
Зажмурясь, штурмует замочную скважину…
И вновь очутилась в глухом коробке
С огромною люстрою на потолке.

О, Боже! взмолилась несчастная крошка
И вдруг увидала за шторой окошко.
А там, за окном, все от солнца светло.
Но к свету ее не пускает стекло.

Однако коровка на редкость упряма:
Нашла, где неплотно захлопнута рама,
И вот вылезает она из окна…
Ура!
Наконец на свободе она!

И вновь на знакомой лужайке букашка,
Под нею, как прежде, колышется кашка,
Над нею плывут в вышине облака…

Но смотрит на мир осторожно коровка:
А вдруг это тоже большая коробка,
Где солнце и небо внутри коробка?

Вера ИВАНОВА

КУЗЬКА БОЛЕЕТ

Кот Кузька заболел. У него уже второй день болел зуб. Он ничего не ел и тихонько лежал на диване. Поэтому в пятницу мама повезла его к ветеринарному врачу.
В приемной лечебницы сидело много разных людей, а на руках у них — много разных животных. Там были: мужчина с огромным догом, мальчик с белой крысой, дедушка с большой зеленой жабой, девочка с попугайчиком и еще много-много других больных.
Все звери были очень грустные и тихие. Никто не рычал, не лаял и не кусался. Дог даже и не посмотрел в сторону Кузьки, а Кузька будто бы и не заметил белую крысу и попугайчика.
Вернее, это со стороны так казалось, что он их не заметил, а на самом деле подумал он так: «Вот бедные! Неужели у них у всех зубы болят?»
А в это время дог, у которого был перевязан хвост, тоже подумал: «Неужели тут у всех хвосты болят?» Он с жалостью посмотрел на Кузьку, крысу и птичку, но у тех хвосты были в порядке, а крыса даже слегка помахивала своим розовым хвостиком.
Но тут дог взглянул на жабу. Он увидел, что у нее совсем нет хвоста.
«Ужасно! — подумал дог. — Ей еще хуже, чем мне. У нее хвост совсем отвалился!»
Попугайчику тоже было жалко больных зверей. У него самого выпадали перья, поэтому он подумал: «Тут, наверное, у всех перья выпадают. А это так неприятно…» Он чирикнул и сочувственно посмотрел на дога и Кузьку, у которых должны были выпадать перья. А потом он взглянул на жабу. Она была совсем гладкая и блестящая. «Несчастная! — огорчился попугай. — У нее уже все перья выпали! Жалко… Она с перьями, наверное, очень красивая была».
А потом начался прием, и все звери по очереди заходили к врачу.
Первой пошла жаба со своим дедушкой.
Все звери подумали: «Бедняжка! Ей сейчас будет так больно! Она сейчас будет громко плакать».
Но из кабинета не доносилось ни звука.
А когда жаба с хозяином вышли от врача, все подумали: «Какая терпеливая! Какая молодец!»
После этого и догу, и Кузьке, и крысе, и попугайчику стыдно было кричать и плакать у врача.
«Подумаешь, укол! — думал дог. — Той, зеленой, наверное, больнее было, а она и не гавкнула!»
«Подумаешь, горькие порошки! — подумал попугайчик. — Той, зеленой, еще хуже было, а она и не чирикнула!»
«Ну и что, что зуб вырвали? — подумал Кузька. — У зеленой ни одного зуба не осталось, а она и не мяукнула!»
Домой Кузька возвратился здоровым, веселым и очень голодным.
«Эх! — думал он. — Мне бы сейчас ту белую крысу! Я бы ее…» И он мечтательно облизывался.

Рисовала Н. КУДРЯВЦЕВА

Александр ДОРОФЕЕВ

УЗЕЛОК НА ПАМЯТЬ

Не могу сказать, что мой конек — вязать узлы. То есть пока я научился завязывать шнурки на ботинках, немало было слез пролито. Да и по сию пору ботиночные бантики расползаются у меня каждые полчаса.
Зато у меня есть дядя, который может завязать такие бантики, что их хочется поставить, например, в вазочку или носить в петлице вроде цветка. Впрочем, дядя мой, за что ни возьмется, все у него ловко увязывается и споро бежит, как этакий резвый конек-горбунок. Словом, у дяди любое дело — конек. А дел у него по горло и, выходит, — коньков целый табун. Некоторыми дядя особенно гордится. Например, кактусами. Ну, а к узелкам у него, наверное, страсть, нежное и трепетное отношение.
Когда-то юный дядя работал в геологической партии, в песках Кызылкума. Однажды понадобилось сходить в соседний посёлок, не дожидаясь машины. И дядя собрался в дорогу. Кругом был тихий-тихий песок и маленькие кустики верблюжьей колючки. Дядя шел себе и шел, полагая, что ноги ведут куда нужно. А ноги рассудили иначе. В общем, попросту и без всяких рассуждений увели они дядю в сторону.
Конечно, это обычная история. Всегда одна нога у человека оказывается торопыгой, опережает другую. А дядя тогда ещё не знал, у какой ноги какой характер, и долго петлял по пустыне.
В конце концов он увидел неподалеку мираж — под тремя пальмами у водокачки стоял паровоз, заправляясь водой, — и понял, что заблудился.
Отчаявшись, дядя пополз на четвереньках. Наверное, одна из рук уравновесила одну из ног, и путь выпрямился. Но к тому времени он был так искривлен, что дядя выполз обратно к палаточному лагерю.
— Понавязал узлов?! — встретил дядю начальник экспедиции, уже собиравшийся выслать людей на поиски.
— Ничего я не вязал, — хмуро ответил разгоряченный песками дядя.

Тогда он еще не знал, что «вязать узлы» — значит, заблудиться, вернуться, напетляв, на прежнее место.
На другой день прилетел вертолёт. Для аэрофотосъемки. И дядя как-то сразу понял, что его, дядино, место, конечно, в небе, а не в песках. Когда вертолет набрал высоту, дядя вдруг увидел из иллюминатора весь свой замысловатый путь, сохранившийся на песке.
— Гляди-ка — коровий узел! — крикнул пилот.

Дядя было обиделся, думая, что над ним смеются. Но, когда они приземлились, пилот достал трос и завязал узел, очень похожий по рисунку на дядин след в пустыне.
— Я коровьим узлом вертолет привязываю к столбу, когда песчаная буря, — объяснил пилот. — В общем-то простой узел. Вот если бы ты чертил на песке «баранью ногу» или «южный крест», дня два-три бродил бы. Пришлось бы вместо аэрофотосъемки тебя искать.
Дядю поразили «коровий узел», «баранья нога» и «южный крест». Наверное, думал тогда юный дядя, так уж устроен человек — вяжет узлы там и сям, когда надо и когда не надо. Завяжет, а потом не знает, как распутать…
С тех-то самых пор дядя собирает-изучает узлы. В его квартире с дверных притолок свисают, как занавески, бельевые веревки, на которых понавязаны всякие узлы. И каждому есть свое назначение.
Узлы шахтерские и курьерские, докерские и бурлацкие, мельничные и пожарные, пиратские и боцманские, скорняжные и охотничьи, хирургические и много-много морских.
Есть у дяди акулий узел и щучий, змеиный и верблюжий, устричный и черепаший.
Есть «мартышкина цепочка» и «кошачья лапа», «травяная» петля и «мокрый» полуштык.
Дядя собрал и выучил наизусть сотню узлов. Да это, оказывается, только малая часть известных человечеству.
Зато дядя успел освоить узелковое письмо. Но пока ему не с кем переписываться.
Но если кому-то нужно надежно упаковать вещи, завязать галстук или попросту красивый бантик, обращаются к дяде.
Однажды в доме случился пожар. Сию секунду дядя сплел узелковую лестницу и спускал по ней людей из окон, покуда не приехали пожарные.
Когда я прихожу к дяде в гости, он сразу же раскладывает на столе веревки:
— Вот, гляди-ка, — беседочный узел!
Веревка мелькает в руках. Дядя закрывает глаза, как пианист-виртуоз, и отворачивается, чтобы я не думал, будто он подглядывает…
Раз-два, и на веревке узел с плавной петлей.
— Король узлов! — любуется дядя. — Такая петля никогда не затянется — любую тяжесть выдержит.
А ведь узлу-то пять тысяч лет! Еще древние египтяне его знали.
Дядя откладывает беседочный узел в сторону.
— Кинжальный! — громко объявляет он следующий номер, высоко подняв две верёвки. Пальцы его пробегают туда-сюда — и уже вместо двух веревок одна с узелком посередине. — Быстро! Удобно! Надёжно!
Дядя тянет веревку за концы. Узел трепещет, но держит крепко.
— Прямой узел! — хватает дядя ещё дну верёвку. — Древние греки называли его геракловым — вот так он завязывал на груди львиную шкуру.
Дядя поглаживает прямой гераклов узел и счастливо улыбается.
— Все-таки узлы — это седая история, — говорю я. — Сейчас-то они кому нужны?
Дядя слова вымолвить не может и завязывает от волнения несколько замысловатых узлов.
— Да как же! — говорит он, чуть успокоившись. — А морякам? А скалолазам? А строителям, конюхам и рыбакам? А космонавтам! Даже космонавтам без узлов не обойтись!
Дядя протягивает мне веревку и подмигивает.
— Ну-ка, завяжи узелок для души!
Я отнекиваюсь, а потом завязываю один-единственный, который знаю.
Узел как узел.
— Это же бабий! — вскрикивает дядя. Он хватает верёвку и тянет концы в стороны. Узел мой крутится, скользит по верёвке.
— Предатель! — рычит на него дядя. — Сколько бед понаделал!
Он швыряет верёвку на пол и топчет ногами, как змею.
— Им только платки подвязывать — потому и называется «бабьим». Да хоть «рифовый» покажи, — умоляет дядя. — Которым шнурки на ботинках вяжут.
Тогда я охотно поднимаю ногу в ботинке с «молнией».
Дядя вздыхает, машет на меня рукой и переходит к кактусам. Он сует мне в нос колюче-лохматый булыжник с черным цветком на макушке, от которого исходит подозрительный, не цветочный запах.
Я вежливо нюхаю, киваю головой и думаю про себя… Где же, думаю я, в каких заповедных лугах бегает сейчас мой конек? Доберусь ли я до него когда-нибудь, признаю ли в нем своего?
И еще думаю я — уж не дядя ли мой конек? Все я о нем знаю. И где бы ни был, куда бы ни пришел, сразу о нем рассказываю, сплетничаю вроде, «узлы вяжу», как говорят в народе.